Декан агрономического факультета Новосибирского государственного аграрного университета, профессор Алексей Мармулев рассказывает о том, что происходит с почвой в результате сельскохозяйственных палов, и почему не нужно сжигать солому на полях
Несмотря на установленный Правительством РФ запрет на выжигание сухой травянистой растительности на землях сельскохозяйственного назначения, поджоги травы и пожнивных остатков на полях в регионе продолжаются, принося колоссальный ущерб. Только в 2016 году в лесах Новосибирской области во время пожароопасного сезона было зафиксировано 153 пожара, около восьмидесяти процентов которых пришло с земель сельхозназначения. Однако одними только лесными пожарами ущерб от сельскохозяйственных палов не исчерпывается.
− Существует распространенное мнение, что рукотворные пожары, устраиваемые на полях и пастбищах некоторыми сельхозпроизводителями, способствуют удобрению почвы минеральными веществами, так ли это на самом деле?
− Действительно, существует ложное мнение, что при сжигании стерни происходит высвобождение зольных элементов – фосфора, калия, кальция, магния, которые в результате этого попадают в почву, насыщают ее и становятся доступными для растений. Однако на самом деле, если огонь быстро идет по полю, то солома не сгорает полностью, а лишь обугливается, и никаких химических элементов, за исключением азота, при этом не высвобождается. А что касается азота, то он при горении просто улетучивается, и в почве не остается. А азот – это один из важнейших элементов для питания растений, дефицитный в наших почвах. Считается, что в одной тонне соломы может содержаться до 15 кг азота, и это огромное количество полезного вещества мы просто отправляем в атмосферу.
− То есть, проведение палов никакой агротехнической эффективности на самом деле не имеет?
− На самом деле, сжигая солому, мы приносим колоссальный вред не только окружающей среде, но и самой почве. При горении тех же валков или скирд происходит деградация органического вещества на глубине от 0 до 5 см в верхнем слое почвы. А именно из этого природного органического вещества, к которому относятся и сухая трава, и пожнивные остатки, под воздействием микроорганизмов происходит образование гумусовых соединений, которые и определяют плодородие почвы. Естественно, что эти сложные высокомолекулярные соединения при горении также подвергаются деструкции. При сжигании стерни на одном гектаре теряется около тонны органического вещества, а это огромное количество.
− Какое влияние это оказывает на плодородие почвы?
− Чем больше гумусового вещества, тем лучше почва. Самые плодородные почвы, которые мы имеем, – черноземы – просто не смогли бы образоваться в результате систематического выжигания, поскольку отсутствовало бы необходимое для их формирования органическое вещество, дающее питание и обуславливающее существование микроорганизмов, под воздействием которых в свою очередь происходит минерализация этого вещества. Если в почву не поступает органическое вещество, то такая почва со временем обедняется, из нее исчезают основные элементы питания растений − в первую очередь азот, который в основном образуется только из органического вещества под воздействием микроорганизмов в почве. На таких почвах снижается влагоемкость, то есть способность удерживать влагу. Сама почва из-за недостатка органического вещества становится малоструктурной, комковатой, плохо крошится и удерживает микроэлементы, теряет способность противостоять водной и ветровой эрозии.
− А сколько времени нужно на восстановление почвы после пожаров?
− К сожалению, на сегодняшний день у нас баланс отрицательный: мы ведь не только жгем почву – мы ведь ее еще обрабатываем, постоянно отчуждаем что-то с поля. Минерализация органического вещества из той же травы и соломы – это длительный процесс, который в природе шел тысячелетиями. И он идет под воздействием микроорганизмов, живущих в почве, которым нужна влага, пища и некоторые другие факторы. Если в советские времена применялось много минеральных удобрений, вносился навоз на поля, то все это способствовало увеличению урожая. А чем больше увеличивался урожай, тем больше оставалось органических остатков на полях. Сейчас такого, конечно, почти нет – удобрения из-за их дороговизны почти не применяются, а поголовье животных резко сократилось. Поэтому все, что находится на поле после уборки, должно там и оставаться.
− А как быть тем сельхозпроизводителям, которые проводят сельхозпалы под предлогом, что оставшиеся на поле с осени валки соломы не позволяют им нормально провести весенний сев?
− Это не оправдание, а попросту безответственность таких сельхозпроизводителей. Сегодня все современные зерноуборочные комбайны оснащены измельчителями, которые позволяют сразу измельчить солому на мелкие частицы и рассеять по полю. Конечно, не все хозяйства, особенно мелкие, могут позволить себе новейшую технику – у многих фермеров еще работают старые «Нивы» и «Енисеи». Но тогда, если ты наскирдовал эту солому, то вывези ее вовремя с поля, используй на корм скоту. Никакая экономия на топливе и технике не может в конечном счете перевесить тот вред от палов, который они приносят.
Как вариант, можно попробовать перейти к технологии нулевой обработки, в основе которой лежит именно максимальное сохранение на поле пожнивных остатков, которые обеспечивают сохранение влаги, препятствуют росту сорняков, содействуют активизации микрофлоры почвы. Современные сеялки позволяют вообще не обрабатывать почву, а производить так называемый прямой посев.
− Многие сельхозпроизводители считают, что сжигая на пастбищах прошлогоднюю траву, они тем самым ускоряют рост травы и улучшают кормовую базу для крупного рогатого скота, который там пасется. Насколько это оправданно?
− В нашем климате трава на пастбищах сама перегнивает за зиму и не является преградой для молодой поросли. Отрастание свежей травы что на старых пастбищах, что на выжженных происходит практически одинаково, с разницей буквально в два-три дня, поэтому это не оправдание. Более того, выжигание травы на сенокосах и пастбищах изменяет видовой состав растущих там растений, их разнообразие. После палов выживает и первой пускается в рост, как правило, самая грубая и неприхотливая трава. Злаковым растениям, например, огонь вреда практически не причиняет – почки возобновления таких растений заложены глубоко, и они без проблем снова отрастают после пожара. Меняется видовой состав бобовых растений, у которых почки возобновления находятся буквально у поверхности, и при систематическом выжигании травы бобовые растения с таких пастбищ уходят, погибают. А это самый ценный компонент кормовой базы. Я уже не говорю при этом о биоразнообразии насекомого и животного мира, который также гибнет в результате сельхозпалов. Это тоже очень плохо, потому что меняется сложившийся в природе видовой баланс живых организмов, для восстановления которого требуется не один год.
− А существует ли такое явление, как сельскохозяйственный пал, например, в Европе?
− Там понятие сельхозпала вообще отсутствует. Его еще ограниченно используют в прериях в Соединенных Штатах или в Аргентине, а в европейском сельскохозяйственном производстве это бы вообще расценили как дикость. В Германии, например, любой ценой стараются сохранить азот в почве, не говоря уже о жесточайших требованиях по экологии.
Повторюсь – чем больше мы оставим в поле органического вещества, тем больше у нас в будущем будет урожай. Это прямая зависимость, и отчуждать с поля это органическое вещество просто кощунственно, иначе в будущем придется отдавать его обратно в виде химикатов – и тут без вариантов.
Евгений Загвоздин